Олег ХАРЕБИН
Россия геосимволическая
Существует понимание России как геополитического субъекта. Напомню
заметку в энциклопедии: «Геополитический субъект — государство или блок
государств, осуществляющие деятельность, направленную на изменение
геополитического пространства для обретения формальной или неформальной
власти в различных географических и социальных пространствах».
Тут всё понятно. А что если попытаться рассмотреть Россию как субъект
геосимволический? Геосимволизм, кстати, автор этих строк уже начал
разрабатывать в статье «Русская перезагрузка» («Стратегия России», № 3,
2020).
Вообще, геосимволизм мало рассматривается в политологических исследованиях,
поскольку исследователей настораживает, как мне кажется, сам термин
«символ». Слишком много сугубо индивидуального, вроде бы неосязаемого
видится в символе. Трактовать его можно по-разному — в зависимости от
кругозора и культуры исследователя. Хотя есть и устоявшаяся символика — та
же геральдика, но многим символизм, да ещё геопространственный, кажется
заумным и не особо почитаемым широкими массами феноменом вроде астрологии.
Медведь, матрёшка, балалайка — это понятно. А геосимволизм...
АЛГОРИТМЫ СУДЕБ
Но приступим к нашему исследованию. Вспоминаю для обозначения предмета
разговора цитату из моей работы: «Если фронтально изображение скульптуры
Родины-матери наложить на карту России, то увидим следующую картину. За
спиной скульптуры — Север, самый проторённый и безопасный уклон части
нашего либидо. Фронтальная часть тела полностью открыта Югу. Меч поднят и
направлен в сторону Юга (мы уже в Сирии) и Юго-Востока. От западного
направления она (Родина-мать) полностью отвернулась. Да и зачем нам
полузависимая от США, не имеющая собственной достойной военной составляющей
Западная Европа? Что она нам может предложить? Ценности ЛГБТ? Даром не
надо. Неподалёку от статуи Родины-матери, у подножия кургана находится Храм
Всех Святых. Ключевое слово: Всех».
Здесь дóлжно подчеркнуть два момента. Во-первых, термин «либидо»
используется здесь не в узком аналитико-сексуальном понимании Фрейда, а в
общем, совокупном духовно-энергетическом контексте аналитической психологии
Карла Густава Юнга.
Во-вторых, уклон и сила нашего либидо на Юг возросли с появлением нашей
миротворческой группировки (и пограничных групп ФСБ РФ) в Армении и
Азербайджане в ноябре 2020 года в результате захвата Азербайджаном при
значительной поддержке Турции части территории
непризнанной Карабахской республики.
А начиналось с цветной революции в Ереване, когда на руках «протестующих» в
правительство внесли «премьера улицы» Пашиняна. Цветная революция (де-факто
— переворот) почти всегда приносит военный конфликт. Вспомним, как Грузия
потеряла части территории в 2008-м, а Украина — в 2014 году. Армению этот
закон цветной революции тоже не обошёл стороной. Можно прикрываться
формальными сентенциями: мол, Карабах — это не Армения, но мы-то понимаем
цену таких отговорок.
Вот типичный алгоритм судеб бывших советских народов, поверивших в тезис
Остапа Бендера: «заграница нам поможет». Саакашвили, Порошенко, Зеленский,
а теперь и Пашинян. Не помогла заграница. Наоборот, судя по результатам
такой помощи, опустила «ниже плинтуса».
Сейчас бессмысленно разбираться, кто на кого напал… Важно, что все
революции, как выясняется, были искусственно раздуты и спонсированы Западом
для постановки властных элит на откровенно русофобские, антироссийские
рельсы. Позлить, пощипать русского Медведя, заблокировать пути нашего
либидо. Пусть... Ведь такие искусственные, совершенно неорганичные
блокировки и запруды держат русских в постоянном тонусе. В конечном итоге,
играют нам на руку. Расширяются зоны нашего политического влияния.
Появляются новые-старые территории вроде Крыма. Или дружественные, пусть и
непризнанные, республики ДНР, ЛНР, Абхазия, Приднестровье, Южная Осетия.
Накапливается военный опыт, проходят испытания новые образцы вооружений,
обкатываются новые тактические и стратегические элементы управления
войсками.
«Цветные революционеры» пытаются дискредитировать Россию, как
страну-символ. В ход идёт весь ассортимент оружия гибридных войн — от
лицемерных «аналитических» статей с сочувствием народу России за то, что
страной так долго управляет Путин, тоже ставший символом, до откровенно
лживых постов о поедании христианских младенцев.
«Собака лает, ветер носит». За любым таким информационным вбросом —
продажные птенцы гнезда Сороса и прочих западных НКО. Поливая грязью нашу
страну за деньги, они тем самым оптом и в розницу торгуют суверенитетом
своих незавершённых государств. Отсюда, от беспомощности и продажности —
комплекс неполноценности. Его-то «цветные» и пытаются прикрывать то на
страницах исторических мифов, то с помощью различного рода военных авантюр.
А Россия со своим народом со времён Александра Невского есть восточная
охранительница («сторожевое государство» по Н. Ф. Фёдорову) христианской
цивилизации от кочевых и иных варваров.
ЭВОЛЮЦИЯ ЦВЕТА
«Цветные» путчисты и бунтовщики используют якобы миролюбивую символику —
розы, тюльпаны, цветы померанца. Символика цветов испокон веков
используется в жизни почти всех народов. Она означала и означает переход в
энантиодромию, по К. Г. Юнгу. А это — «предрасположенность всех
поляризованных феноменов или явлений переходить в собственную
противоположность». То есть переход из небытия в бытие (рождение ребёнка),
переход из жизни в потустороннее состояние (смерть). Переход от
индивидуального существования в парное, брачное, из эволюционного состояния
— в революционное. Цветы на ложе любви, цветы на гроб... В том числе — и на
гроб государства.
Красные банты на лацканах февральской буржуазии, красные звёзды на шапках
конармейцев Будённого, красные флаги в залах нюрнбергских съездов... Цвет
один — а символика разная. Идейное наполнение разное.
Так активируется массовое коллективное бессознательное, которое при помощи
подготовленных ораторов-демагогов берёт власть над взбудораженной толпой.
Человек не сам по себе, а есть то, «чем его начинят» (Козьма Прутков),
подобно колбасе. Лукашенко не занимался идеологической работой, поскольку
призывы любить Родину и не слезать с трактора к идеологемам можно отнести
только условно. За него в Белоруссии поработали западные и прозападные НКО.
«Свято место пусто не бывает». И надо ли потом удивляться непрерывности и
длительности протестов на улицах Минска? Тоже, кстати, идущих под цветными
символами — бело-красно-белыми флагами.
Аксиоматично, что подавляющее большинство любого народа — простые граждане,
обыватели, не имеющие сознательного личного отношения к так называемой
объективной реальности. Они пользуются готовыми коллективными нормами
(«измами»), зачастую абстрактными, не учитывающими психологию отдельной
личности. Однако в теперешнюю эпоху всеохваченности всех и вся Интернетом
эти нормы довольно легко дискредитируются и дискриминируются. Символами
идей становятся заказные говорящие и виртуальные головы. Душа и сознание
массового обывателя сегодня становятся полем информационно-пропагандисткой
битвы политических партий и финансово-промышленных групп.
СИМВОЛ
Понятие символа в аналитической психологии К. Г. Юнга довольно сложно и
отличается от русского общеупотребительного культурного контекста в
качестве некоего простого указующего знака. «Семиотическое и символическое
значение — две вещи совершенно разные», пишет К. Г. Юнг в работе
«Психологические типы». И далее — очень любопытное наблюдение: «Крылатое
колесо у железнодорожного служащего не есть символ железной дороги, а знак,
указывающий на причастность к железнодорожной службе». Юнг делает такой
вывод: понимание, которое истолковывает символическое выражение как
наилучшую и потому ясную и характерную ныне непередаваемую формулу
сравнительно неизвестного предмета, имеет символическую природу. Напомню,
что «неизвестным предметом» для нас является Россия. А почему
«неизвестным»? Мы же знаем свою историю, культуру, площадь территории,
количество населения. Но каковы наша сущность и наше будущее? Какова наша
всемирная миссия? Вот здесь всё туманно. Пока.
«Символ сохраняет жизненность только до тех пор, пока он чреват значением».
Значение плюс жизненность — вот что важно в символе. И опять Юнг:
«Жизненным же символ называется только тогда, когда он и для зрителя
является наилучшим выражением чего-то лишь предугаданного, но ещё не
познанного».
Предугаданного, но не познанного! Обычный, так называемый нормальный,
человек не занимается разведкой будущего — она ему просто ни к чему. Он
живёт объективным настоящим. Для пытливого ума символическая установка даёт
возможность футуристической разведки. Или хотя бы её попытки.
Юнг считал символ ни рациональным, ни иррациональным. Почему? Потому, что
на понимание и исследование символа работают все четыре функции восприятия
объективной реальности. Это «ощущение — интуиция» (иррациональная парная
противоположность), и «чувство — интеллект» (рациональная парная
противоположность). Кстати, общий русский психотип швейцарский учёный
полагал в значительной степени иррациональным — интуитивно-чувствительным.
Вместе с тем: «Живой символ должен схватывать то, что родственно широкой
группе людей, чтобы он вообще мог воздействовать на неё». И далее:
«Жизненный символ формулирует некий существенный, бессознательный фрагмент,
и чем более распространён этот фрагмент, тем шире и воздействие символа,
ибо он затрагивает в каждом родственную струну». И последнее: «Символ
остаётся жизненным всегда только для экзотерической точки зрения».
Расшифруем: экзотерика — философское учение, предназначенное для
непосвящённых. Противоположно эзотерике — тайному учению. Главное:
экзотерическое учение не имеет глубокого смысла и понятно всем.
ВЕРТИКАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ
Итак, экзотерический, то есть внешний, символ России есть её территория в
политических и географических границах. Там, где Россия ограничивается
естественными географическими факторами — морями и океанами — присутствует
неизменность, почти незыблемость нашей тверди. А там, где существует
политический новодел в виде постсоветских республик с молодой, и поэтому
слабой государственной организацией, — постоянное турбулентное брожение,
которое, надо прямо сказать, пока успешно использует в своих целях
коллективный Запад. Он морально и финансово поддерживает «цветных
революционеров», которым надо и реализовать собственный властный инстинкт,
и прильнуть к финансовому источнику. В таком случае все средства хороши —
отсюда русофобия как наиболее ходовой товар на геополитическом рынке.
Россия-матушка... Раскинулась на 10 000 км с востока на запад и на 4000 км
с юга на север. Площадь — 17,1 млн кв. км. Очень много земли. Казалось бы,
приходи и бери. Пробовали — не получается: ни у Наполеона, ни у Гитлера. А
монголо-татарские завоеватели (не буду полемизировать об их бытии-небытии)
растворились в нашей русско-православной среде. Кочевники-завоеватели в
конечном итоге были покорены оседлым народом. А «раса и ландшафт едины» (О.
Шпенглер, «Закат Европы»). У нас удивительная, уникальная особенность —
самый развитый в мире инстинкт коллективного самосохранения. Во время
нашествия извне, всеобщей беды мы принимаем «вертикальное положение» (Н. Ф.
Фёдоров) и отбрасываем нечисть, проходя победным маршем то по Парижу, то по
Берлину. А ведь в мирное время мы есть часть европейской цивилизации, хотя
и особой, но «западного стиля», по Шпенглеру?
Вторжения к нам, как наполеоновское, так и гитлеровское, были со всем
европейским рационализмом тщательно подготовлены. И превосходство врагов
наблюдалось как в количестве вооружённых, так и в качестве вооружений. Для
нашей победы над таким врагом требовалось экстремальное пробуждение всех
душевных и духовных сил на самую, уже не мыслимую для Запада, высоту.
Сродни божественной.
«Восстав, приняв вертикальное положение, обращаясь к Богу внутренне и
внешне, человек или, точнее, сын человеческий делался храмом, жилищем Бога
по преимуществу, орудием Его, Бога отцов, воли (Н. Ф. Фёдоров, «Философия
всеобщего дела»).
Однако проходило каких-нибудь 30–40 лет, и мы опять начинали плестись в
хвосте Запада. Почему? Есть ответ. Потому, что мы отбрасывали «Бога отцов»,
проявляя к предкам, мягко говоря, неуважение. Мы периодически и системно (в
негативном смысле) лишали себя прошлой, базисной, сохраняющей традиции
консервативной установки, начиная с реформ патриарха Никона середины XVII
века, и заканчивая товарищем-господином (везде успел) Ельциным,
глобалистом, декларировавшим абстрактные западные ценности. При этом
значительная часть населения становилась социальными изгоями из-за
насаждаемой свыше религиозной или классовой нетерпимости.
Мы периодически «стреляли себе в ногу», разрушая консервативную установку,
сохраняющую традиции и так называемые пережитки, без которых невозможны ни
длительная, на века и тысячелетия, культура, ни национальная идентичность.
ЭКЗОТЕРИЧЕСКИЙ ОБРАЗ-СИМВОЛ
А если «вертикальное положение» рассмотреть геосимволически, эзотерически?
Попробуем мысленно поставить вертикально «раскинувшуюся», лежащую Россию на
ноги, имея в виду географическую или политическую карту нашей страны.
Получится фигура мужского вида в шапке-ушанке (или треухе) с отчётливыми
«ногами» в виде «ступней» Камчатского полуострова и Приморского края.
Причём «ноги» соединены пунктиром островов Курильской гряды. Наши «ноги»
однонаправленно указывают путь на Китай. Но такой путь неспешен из-за
Курильской связки, которую оспаривает Япония. И слава Богу — в спешке нет
резона!
Китай — мягко стелющая торгово-экономическая империя с самой развитой в
мире бюрократией. Единый гигантский коллективистский полуторамиллиардный
суперорганизм, который быстро справился с коронавирусной пандемией 2020
года. Пока к нам Китай вроде бы дружелюбен. Но неизвестно, как себя поведёт
этот суперорганизм через пару десятков лет. Всё течёт, всё меняется, всё
переходит в свою противоположность, как говорил Лао Цзы...
Наша «голова» в шапке-ушанке с отвязанными, свободными «ушами» в виде
Кольского полуострова и Северо-Кавказского региона держит, защищает Европу
с Востока. Псевдоисламские террористы и неконтролируемые потоки беженцев
здесь не пройдут. В благодарность от Запада за свою миссию «сторожевого
государства» мы «получаем по шапке» в виде экономических и политических
санкций.
«Уши» мощно омываются морями — Белым и Баренцевым, Чёрным и Каспийским.
Поэтому мы чутки в отношении Севера и Юга — пока относительно свободны пути
нашего либидо.
Что же получается? Мужской образ-символ в шапке-ушанке есть. Но как бы без
рук. А нет ли здесь противоречий? Ведь «Россия» женского рода. Однако
никаких противоречий нет. Россия гендерно дуальна, и в ней поровну живут
мужчины и женщины. Поэтому на внешнем контуре мы просто обязаны вести себя
по-мужски. Российские «руки» — наши Вооружённые Силы. Причём «левая рука»
(северная) — Арктическая группировка войск, создание которой было
реализовано указом Президента от 5 марта 2020 года. Там две мощнейшие
военные базы, способные более года существовать в автономном режиме —
«Северный трилистник» (Земля Франца Иосифа) и «Северный клевер» (о.
Котельный, море Лаптевых).
«Правая рука» — группа российских войск в Сирии. Также с двумя мощными
базами — Хмеймим и Тартус. Плюс «правая рука» нарастила мускулы через
миротворческий контингент в Армении — Азербайджане. Именно благодаря таким
рукам «Россия встала с колен». Отчётливо это проявилось после того как
«цветной революционер» Саакашвили, будучи президентом Грузии (сейчас он
кочевник), получил по заслугам в августе 2008 года за Южную Осетию.
Есть у нас и «передовые заслоны»: анклав Калининградская область и
полуанклав Крым. Их миссия очевидна — наблюдение и контроль (согласно
современной языковой моде, пресловутый «мониторинг») за странами НАТО.
Здесь ещё важна политическая, социальная миссия Крыма. Он показывает
украинцам «на материке», как можно жить достойно в действительно
независимом государстве.
Реально же «принять вертикальное положение», встать на ноги, пока у нас не
получается. Мешает нерешённость основного вопроса — демографического. В
2020 году с января по октябрь естественная убыль населения, по данным
Роскомстата, составила 468 тысяч человек. Из них не более 5 процентов
умерло от COVID-19.
Сказывается и отсутствие морально-этического базиса, нравственного
императива, если хотите, идеологии. Какое общество мы строим? «Сторожевое»
христианское государство с повышенной социальной ответственностью? Ведь
можем решать проблемы военные, продовольственные, противоэпидемические! А
социальные, нравственные — кто не даёт?
В американском штате Аляска ежегодный прирост населения составляет 36
процентов. Разве там климатические условия лучше, чем на полуострове
Камчатка или в Приморском крае? Но деньги в ДВФО закачиваются немалые! А
что если сместить финансовый акцент не «в целом на квартиру», а в сторону
конкретных людей — коренных или потенциальных жителей? На Аляске есть фонд
национального благосостояния, и начиная с 2008 года каждый коренной житель
штата получает по 1000–3000 долларов в год. Можно стимулировать для
переезда в Россию существующие за рубежом русские старообрядческие общины,
хранящие допетровский русско-православный код. Какие-то подвижки на этом
направлении были, несколько десятков семей старообрядцев переселились на
Дальний Восток. И тишина. Программа переселения соотечественников явно
пробуксовывает.
Именно такие хранители могли бы стать «закваской» для нового христианства в
Сибири. Новый «ландшафт» О. Шпенглера рождает новые веры. Подобное уже было
в Северной Америке, когда после массового заселения американских территорий
общинами протестантских изгоев из Европы образовались новые конфессии и
общины (мормоны, адвентисты и др.).
Напомню, что речь идёт не о том, какая вера, «хорошая» или «плохая». Речь
идёт о решении демографического вопроса, который синхронно возник с
введением в законодательство Пенсионной реформы в 2018 году. То есть всем
трудящимся людям сверху, де-юре, объявили пессимистический социальный
сценарий, причём в фазе завершения жизни как таковой. Подобный сценарий
допустим, скажем, для европейской России — климат мягче, зарплаты больше,
чем в Сибири. Но за Уральскими горами... Нет уверенности, что «могущество
России будет прирастать» (по Ломоносову) «пессимистическими сценариями» в
решении демографических проблем.
ВЕРА
Вопрос религиозный, вопрос веры есть главный вопрос любого народа. От него
зависит жизнь буквально во всём. Шпенглер в «Закате Европы» провидел
рождение новой «русско-сибирской» культуры. А ведь культура рождается
только из традиции, из веры. Но то, что выдаёт «на гора» сейчас наша
творческая элитка, в основном служит целям коммерциализации развлечения,
распилу бюджетных средств. Качественных духовных и душевных продуктов нет
или почти нет.
Тем не менее процесс рождения «русско-сибирской» культуры пошёл в аккурат с
появлением на свет божий творческих продуктов — литературы и фильмов —
Василия Макаровича Шукшина (1929–1974). Его некоторые современные
российские литераторы (Вячеслав Пьецух, например) считают «последним
русским гениальным писателем». А может он — первый гениальный писатель
«русско-сибирской» культуры? И за ним последуют другие? На севере
Туруханского района в посёлке Бахта, например, обосновался москвич Михаил
Тарковский, внук поэта Арсения Тарковского и племянник всемирно известного
режиссёра Андрея Тарковского. Зачем? Чтобы быть при рождении новой
культуры, самому создавать творческие продукты. Тарковский пишет книги и
снимает документальные фильмы.
Разведку будущего России путём художественного символизма реализовал в
«Братьях Карамазовых» Фёдор Михайлович Достоевский. Образы и характеры
братьев Карамазовых — Дмитрия, Ивана, Алёши — суть пути-дороги, по которым
дóлжно пройти России. Путь Дмитрия (царско-православный) пройден. Путь
Ивана (социализм и глобализм девяностых) также почти завершён. Остался путь
Алёши. Путь нового, «русско-сибирского» детского непосредственного
христианства.
«— Теперь я скажу, что бог — есть, имя ему — Жизнь».
В. М. Шукшин, рассказ «Верую».
***
Рождается новая, «русско-сибирская» душа. Возникают сибирские культурные
феномены: якутское самодеятельное кино, красноярский литературный альманах,
новые народные творческие личности. Знаю одну семью из бывших крестьян в
одном из районных центров Красноярского края. Четыре брата. Двое пишут
стихи, третий — песни, которые исполняет под гитару. Сейчас он в Москве и
пока широкой публике не известен. Бог ему в помощь!
Красноярск
ХАРЕБИН Олег Сергеевич,
публицист
|
