Интервью номера Валерий Богомолов. Базовый элемент: готовность к ответственности. Повестка дня Андраник Мигранян. Что такое "путинизм"? Главная тема Игорь Бунин, Борис Макаренко, Алексей Макаркин. "Принцип Джерома". Мнения: Александр Некипелов. Не доводить идею до абсурда
Георгий Сатаров. Примеряя чужое сердце? До востребования Вячеслав Андреев. Читая Кармзина.
Николай Карамзин. Из "Записки о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях". Дискуссии Евгений Гонтмахер. Социальная ответственность бизнеса.
Алексей Костин. Зеркало для инвестора. Мнения: Александр Жуков. Произвольная программа будет обязательной
Сергей Генералов. Благотворительность - вклад в репутацию
Сергей Лавров. Готовить кадры – это готовить будущее Опыт Вячеслав Сухнев. Железный Шарль. Идеи для России Игорь Мишко. Создание венчурной биржи. Практикум Станислав Радкевич. Второй эшелон. |
СЛОВО
ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА
Главная
тема номера – административная реформа. Владимир Путин назвал ее в числе
важнейших приоритетов своей политики на второй срок президентства. И
это – неудивительно. Без современного государственного аппарата решение
задач модернизационного прорыва России, повышения ее конкурентоспособности
во всех областях просто невозможно.
Цель
административной реформы – в увеличении эффективности государственного
управления. Но решение - не только в административной реформе.
Семь
мыслей по этому поводу.
Первая.
Один из основных дефектов системы государственного управления в России
заключается в том, что власть отделена от ответственности. Власть –
по Конституции – в руках президента, а ответственность за реализацию
внутренней и внешней политики лежит на правительстве. Решать эту проблему
можно по-разному, причем даже в рамках действующей Конституции не исключены
различные варианты.
Один вариант – правительство
парламентского большинства и через это – соединение власти и ответственности.
Другой вариант – более экстремистский (он же – американский), при котором
исполнительная власть сосредоточивается в руках главы государства. В
нашей Конституции нет ничего, что запрещало бы президенту быть премьером.
И практика при прежней Конституции была, когда Борис Ельцин формально
возглавлял правительство. Совмещение в одних руках ответственности и
власти – это гарантия того, что реформы пойдут. А простор для административной
реформы мог бы увеличиться, коль скоро не у дела оставались бы те звенья
государственного аппарата, которые существуют только из-за того, что
у нас исполнительная власть разделена. Например, аппарат правительства
приобрел бы другое качество или стал не нужен вообще. Но в принципе
и те шаги, которые были сделаны, когда ключевой сотрудник президентской
администрации – Дмитрий Козак – занял ключевой пост в правительстве,
тоже ведут к соединению власти и ответственности.
Второе. У нас все еще не отлажен
механизм выработки и принятия государственных решений. В Советском Союзе
он, при всех его недостатках, существовал. На его месте ничего не возникло.
Выработкой политики занимаются отдельные министерства, которые чаще
всего не способны это делать. Координация может осуществляться с вершины
властной пирамиды. У нас же выработка решений осуществляется где-то
ближе к середине пирамиды, что недопустимо по всем управленческим законам.
Как может, например, Министерство экономического развития вырабатывать
и координировать экономическую политику, когда над ним еще множество
государственных институтов? В нашей системе власть в основном сосредоточена
в Кремле, недаром в шутку говорят об «администрациипрезидентакратии».
Необходимо, на мой взгляд, повышение уровня координации до президентских
структур.
Где в Соединенных Штатах делается
бюджет, экономическая стратегия? При президенте действует Совет экономических
консультантов, в аппарате их Белого дома есть управление по менеджменту
и бюджету, где и варится бюджет. Где вырабатывается и координируется
внешняя и оборонная политика США? В Совете национальной безопасности,
тоже работающем в рамках президентской администрации. Для меня очевидно,
что нужно менять функции администрации Президента России и насыщать
ее содержательными моментами, связанными с принятием политических решений
и выработкой стратегии развития.
Третья мысль. Любая управленческая
система тем лучше функционирует, чем меньший объем управленческих функций
она осуществляет. С этой точки зрения, предложения Президента по дебюрократизации
и дерегулированию – центральная составная часть административной реформы,
начатой с формированием правительства Михаила Фрадкова, позволяющей
к тому же начать борьбу с коррупцией. Чем меньше чиновник будет иметь
возможностей разрешать или запрещать, тем меньше почвы для злоупотреблений.
Четвертая. Фактор времени. Две
трети российского госаппарата работало в советское время, а половина
– еще при Леониде Брежневе. В течение ближайших 10
лет они уйдут на пенсию. Не надо им
в
этом мешать.
Пятая. Ну хорошо, они уйдут.
А кто придет на смену, какова система подготовки управленческих кадров?
Где у нас хорошие факультеты менеджмента? Их можно посчитать по пальцам
одной руки. И примут ли на работу в госаппарат выпускников западных
университетов? Это очень важно. Ведь госслужба становится престижным
и патриотичным занятием в глазах молодых людей, в том числе и имеющих
опыт работы в международном бизнесе.
Шестая. Должна быть система оценки
профпригодности, система экзаменов, тестирования, хотя бы на знание
Конституции и основных законов. Сейчас все заменяет мнение начальника.
Введение объективного критерия оценки госслужащего могло бы очень сильно
изменить характер госаппарата.
И последнее. Нужно законодательство,
регулирующее лоббизм. На протяжении последних лет все попытки принятия
закона о регулировании лоббизма успешно торпедировались самими лоббистами,
которые не хотят, чтобы их деятельность регламентировалась какими-нибудь
законами. Гораздо эффективнее действовать вне правовой среды. Должны
быть законы, позволяющие упорядочить отношения между властью и группами
давления.
Все это вполне можно сделать.
Вячеслав Никонов |